Пролетарий как творец

Как вы представляете себе современное промышленное производство? Наверное, это большое серое здание с трубой, выделяющей дым, где с утра до вечера кипит работа. Как в самых точных швейцарских часах слаженно работает весь механизм, где у каждого есть своя простая роль, сводимая к нескольким монотонным действиям. Каждый — это и рабочий, и машина. Машины без рабочих просто сложносоставленный металлолом, рабочие без машин — сборище каких-то приматов. Но вместе это единый механизм и в этом механизме само понятие «человек» и «машина» растворяются в едином потоке производства. Только, кажется, мы что-то забыли... Да, точно, там обязательно присутствует какой-то умный человек-творец, как демиург, возносящийся над процессом, налаживающий тонкую настройку всей системы. Именно его стараниями мёртвые клетки, чем или кем бы они ни были, удаляются и вместо них привлекаются новые. Вот теперь промышленное производство описано точно и ясно.

Или нет? Может Бог местного мира, человек-начальник, всё-таки не единственный человек на этом заводе? Может быть те самые детали механизма, которых почему-то называют «людьми», являются ими в действительности? Так можно дойти и до совершенно еретической мысли - рабочие также участвуют в жизни своего производства не просто как части механизма, а как отдельные, самостоятельные акторы. И способность к творчеству, то, что позволяет местному божеству менять под себя эту систему, также пролетариату не чужда. А откуда мы взяли, что эти мысли еретические?

Художники и биороботы

Существует условное разделение труда на физический и духовный, и приоритет всегда идет за последним. Люди, занимающиеся умственным трудом, представляются интересными, сложными личностями с богатым внутренним миром и воображением, а физическим - скорее бездушными деталями, нежели людьми. Вот, например, цитата из интервью с директором одной из лабораторий ВШЭ Анатолием Хархуриным: «В Германии, к примеру, сейчас идет жаркая полемика — нужны стране мигранты или нет. Ответ такой: есть очень много профессий, куда местные не хотят идти. А почему? Потому что люди хотят лучшей жизни, лучших рабочих мест, не тонуть в рутине. А роботизация позволит освободиться от всей этой рутины.» Мигранты противопоставляются местным так же, как машины человеку. По Хархурину в будущее нас толкают именно эти люди в «лучшем смысле», креативный класс, в то время как остальные, видимо, оставляют нас в настоящем. Вот только не совсем понятно, почему принадлежность к креативному классу автоматически должна ставить человека в положение более достойное, нежели положение обычного производственного работника. 

А что вообще такое креативный класс? Ричард Флорида - социолог, придумавший этот термин, определяет принадлежность к данному классу через занятость, требующую решения сложных задач, высокого образования и разделение креативного этоса. Не самое строгое определение то размывается до всех людей в целом, то сужается автором до богемы, нередко входя в противоречие со всеми предыдущими построениями. При этом специфика класса непонятна — с одной стороны в класс включаются представители как буржуазии, так и пролетариата, с другой стороны этот класс противопоставляется двум предыдущим (к тому же наделяется самим автором наибольшими влиянием и властью над современным обществом) на основании творческой деятельности. 

В результате каждый новый исследователь определяет креативный класс по-разному, и единственное, что остаётся неизменным — принадлежность к постиндустриальной эпохе. И тут тоже возникают вопросы: если креативный класс — одновременно главный фактор общественного прогресса и феномен сугубо современного общества, то что толкало общество раньше? Допустим, социальная эволюция и научно-технические открытия. Почему они перестали толкать сейчас? Если раньше очевидно были люди, которых сейчас бы отнесли к творческому классу, то за счёт кого этот класс расширился принципально? В теории нам мог бы тут помочь Ги Дебор с его концепцией общества спектакля, и тогда у этих людей появляется своя работа — поддерживать спектакль будучи массовкой, но самому Флориде, судя по духу его работы, такая концепция бы не понравилась.

Поэтому не кажется удивительным, что в России нулевых-десятых креативный класс пытались выдать за средний. «С этой же позиции он говорит о креативном классе. Сегодня так называет себя практически полностью ориентированная на Запад богема столиц. Путин же предложил считать креативным классом в первую очередь представителей массовых профессий, являющихся духовным стержнем нации: врачей и учителей. В противовес постмодернистской столичной тусовке президент предлагает опираться на «провинциальную интеллигенцию»» — пишет известный нам депутат Андрей Исаев. Тут и положительная коннотация, и нечеткость отбора, позволяющая совместить в одной категории учителя и предпринимателя, врача и программиста. Неважны какие-то конкретные показатели по располагаемому доходу, качеству жизни и прочему, главное — творческая жилка (которую при желании можно найти вообще у всех). Только из-за более успешной апроприацией либеральной оппозицией этот термин вышел из широкого употребления, его сокращенная версия какое-то время активно использовалась как оскорбление и государственными СМИ, и провластнонастроенными гражданами.

Творчество как необходимость

Даже сторонники теории о креативном классе признают творческое начало во всех людях, только по их мнению не все люди используют его в работе. В действительности это не всегда так, порой принятие оригинальных решений необходимо тому же заводскому работнику для продолжения своей рутинной занятости.

Так случилось на одном конфетном заводе в Подмосковье. Дело в том, что изначально в качестве оборудования на производство поступили уже списанные станки, и первое время они нормально функционировали, и работа оператора станка была вполне рутинной. Но чем дальше, тем больше станки ломались, а после 2014 года на заводе сменилось начальство. Туда пришли «эффективные менеджеры», которые поставили скорость работы машин на максимум, хотя постоянное функционирование на этом режиме противопоказано даже станкам, не выработавшим свой срок годности. В купе с тем, что за всё время существования завода машины почти не были подвергнуты квалифицированному ремонту, не удивительно, что вскоре они начали ломаться. Тогда операторам станков пришлось чинить их самим, при этом не имея каких-либо знаний о механизмах за пределами непосредственной работы на них. Более того, большая часть рабочих завода были пролетариями в первом поколении, до этого занимаясь в основном работой в поле.

Другой пример - завод по производству моторов. На данном заводе тоже присутствует сильно устаревшее оборудование, но основной источник «креатива» не в этом. Кроме решения задач, не свойственных основной занятости (по типу выбивания стружки из телеги при помощи раскачивания), работникам нередко предстоит самим, практически без инструктажа осваивать свою профессию, либо обучать ей других. И то, и другое безусловно проявления творчества, как в первом случае (самим понять, как это должно работать), так и во втором (правильно объяснить). Творчества в работе добавляет сырьё, которое может быть в принципе не приспособлено для надлежащей обработки, и перевод на другие станки с иным принципом работы.

Вообще же можно выделить несколько причин возникновения творческой составляющей: устаревшее оборудование, с потребностью в починке; некачественное сырьё, к которому необходимо вырабатывать иной подход; потребность в облегчении и ускорении труда; необходимость обучаться профессии без (или с минимальным) инструктажем, либо обучать профессии. Справедливо будет замечание, что это всё касается только производств с весьма посредственными условиями труда. С этим сложно не согласиться, с другой стороны именно такие, экстремальные случаи и показывают, что в заводском рабочем есть творческая жилка.

Там, где расцветает творчество

Но есть места, где творчество является не необходимостью, продиктованной пофигизмом начальства, а реальным выбором и мощным драйвером экономики. Одно из таких мест - Рожава, а точнее её кооперативы. Изначально территория Западного Курдистана (а именно так переводится Рожава) была лишь ресурсным придатком Сирии. Там была нефть, но вся нефтепереработка находилась рядом со столицей, там были обширные поля пшеницы, но все мукомольни также находились ближе к побережью. Запрещалось даже выращивание фруктов и овощей. Когда там произошла революция, освободившая местное население от власти Дамаска и автократов Асадов, в регионе не было практически ничего, но в течение нескольких лет там активно стали создаваться кооперативы и во многих местах люди, практически без опыта, начали осваивать новые занятия.

Например, механики и инженеры, ранее не имевшие опыта в оружейном деле, стали производить миномёты и пушки, танки и броневики для отрядов самообороны. Или когда работники кафе организуют бесплатные курсы выпечки для женщин. Более того, такой опыт не консервируется в небольших предприятиях, а распространяется, делается доступным для других кооператоров на конференциях. Именно благодаря таким людям небольшой регион с населением в 5 миллионов человек не просто держится автономно, но и обеспечивает свои отряды обороны, на которые уходит 70-80% всего дохода.

Справедливости ради, на многих предприятиях и в России работник может предложить свои идеи по улучшению своего предприятия — сделать «рационализаторское предложение». Изначально рационализаторские предложения стали плодом октябрьской революции, верой в построение нового общества, а позже заняли важное место в экономике Советского Союза. Позже эта практика передалась РФ, некоторые сайты говорят, что именно на таких предложениях рабочих строится 70% общей экономии в России. Кому интересно, вот сайт и форум, посвященные именно этой теме. Вот только рабочие на российских производствах особо не стремятся улучшать своё производство, тут играет и апатичное отношение к своей работе, незаинтересованность самих начальников как-то системно внедрять предложения работников (а зачастую и делать какие-то качественные улучшения предприятий). 

И на самом деле сложно представить себе более наглядный пример отъёма у рабочих пресловутой прибавочной стоимости, чем продажа рационализаторских предложений. В одном примере, небольшое улучшение позволило сэкономить предприятию 3,6 миллионов (в месяц или год не уточняется), и за это рабочие, выдвинувшие идею, получили... 175 тысяч рублей единоразово. А вот в презентации пример таблицы, сколько за реализованные предложения единоразово получает работник Казахстанской железной дороги.

Обойдемся без начальников

Но если начальники предприятий забирают такой куш с предложений рабочих, может, они действительно нужны на предприятиях, может, без них существование любого предприятия обречено на неминуемую гибель? Да нет, это не так. Описанное выше кооперативное движение в Рожаве изначально строится на кооперативных принципах, когда все работники совместно участвуют в управлении собственным предприятием.

Хорошо, может, предприятие изначально должно строиться на кооперативных принципах, а в организациях с иерархией лишённое начальников производство необходимо умрёт? Тоже нет. Предприятие «Занон» было оставлено владельцем в следствие собственной нерентабельности, и тогда заручившиеся поддержкой общества рабочие захватили его и наладили на нём производство. Позже именно работники этого керамического предприятия поспособствовали аналогичному захвату типографии, фабрик по производству пирогов и фармакологии и ещё более 400 предприятий на данный момент, наладили сотрудничество с кореным народом, обеспечили городу новые рабочие места.

Слишком мелко? А что насчёт целого региона, захваченного кооперативным движением? Во время испанской революции рабочие Арагона смогли организоваться и самим взять свои поля и заводы в управление, и сделать это довольно эффективно - в том же сельском хозяйстве производство пшеницы выросло на 20%, в то время как в прочих регионах оно лишь снижалось. Можно разобрать деятельность подобных предприятий на примере системы общественного транспорта. Местный профсоюз решил взять общественный транспорт под своё управление и добился в этом определенных успехов - зарплата рабочих резко повысилась, транспорт обзавёлся новыми, подчас уникальными, станками для ремонта, благодаря соглашениям с другими кооперативами повысилась безопасность для пассажиров.

Может это у нас в России просто невозможно? Возможно. В 90-е работники Выборгского целлюлозного комбината смогли защитить собственное предприятие от разорения «эффективными собственниками». Вначале они для охраны собирали собственную народную дружину, а затем, понимая неэффективность обращения в органы для защиты, захватили предприятие. Затем последовали попытки собственника отбить завод с помощью грубой силы, но все они провалились.

Во всех описанных случаях, за исключением последнего, рабочие смогли наладить контроль над своим предприятием сами, без каких-либо посредников. Работники отделов объединялись и выдвигали делегатов, чтобы те смогли сообщаться с делегатами от других отделов, то же самое было и на уровне всего завода. При необходимости делегата можно было снять. На Выборгском комбинате решили поступить по другому - доверили организацию местным депутатам, подкуп которых обеспечил возвращение предприятия прежнему владельцу.

Начальники нужны только на производствах, где рабочие действительно не способны выполнять иную работу, кроме рутинной. Вот только нет таких рабочих. Творческий подход может работать не только над усовершенствованием отдельного станка, но и над усовершенствованием общественных отношений вообще, позволяя нам достигать новые горизонтальные формы распределения власти, когда важно мнение каждого и нет одного человека, возомнившего себя Богом, а других пластилином, из которого он может лепить, что хочет. И если креативный класс действительно толкает нас вперёд, то этот креативный класс — это в первую очередь рабочий, осознавший паразитическую сущность своих хозяев и вместе с коллегами начавший управлять своим производством.

Варан