ЗАБЫТАЯ ГОДОВЩИНА

ЗАБЫТАЯ ГОДОВЩИНА
За грохотом речей, прославляющих демократических и сталинстских победителей Второй мировой войны незаметна осталась годовщина, которая действительно достойна того, чтобы ее отметили революционеры всего мира.

65 лет назад, в феврале 1941 г. голландские рабочие стихийно поднялись на всеобщую стачку против фашистского антисемитизма.

«Февральская стачка была вызвана как преследованием евреев германскими властями, так и растущим недовольством голландских рабочих, которые страдали от материальной нужды и принудительных отправок на предприятия в Рейхе.
С конца 1940 г. рейхскомиссар Зейсс-Инкварт начал принимать антисемитские меры, опираясь на поддержку Национал-социалистического союза Мюссерта – небольшой голландской нацистской партии. Голландским служащим еврейского происхождения было запрещено продвижение по службе; евреи лишились прав занимать государственные и общественные должности.
Эти действия вызвали стачки студентов в Дельфте и Лейдене. Несмотря на это, оккупационные власти и голландские нацисты продолжали преследования еврейского населения Амстердама, которое было особенно многочисленным. Евреям запрещалось посещать кафе и кинотеатры, а с января 1941 г. они подлежали специальной регистрации.
Антисемитизм шокировал все голландское общество. Протесты против него первоначально были, прежде всего, делом рук студентов. Они продемонстрировали свою враждебность антисемитизму, но в националистическом ключе, проведя 31 января демонстрации в школах и на улицах, отмечая день рождения принцессы Беатрисы, эмигрировавшей в Лондон. Бомбардировки Роттердама в июне 1940 г., повлекшие за собой гибель 30 тысяч человек и проблемы со снабжением продуктами питания, вызвали сильные антинемецкие настроения среди населения.

Для «Фронта Маркса–Ленина–Люксембург» (ФМЛЛ) было очень важно, чтобы протесты против антисемитизма (совершенно справедливые и обоснованные) не превратились в выражение голландских националистических и проанглийских настроений. Борьба против антисемитизма должна была стать частью общей борьбы против всей капиталистической системы. (Примечание переводчика: подпольная организация ФМЛЛ была создана бывшими троцкистами в 1940 г. и постепенно освобождалась от ленинизма, эволюционируя к идеям беспартийного коммунизма рабочих Советов. Обоим империалистическим лагерям Второй мировой войны ФМЛЛ противопоставлял «Третий фронт» – пролетарский: «ФМЛЛ поддерживает восстание пролетариата в воющих странах и братание солдат и рабочих в борьбе против империалистических сил, развязавших эту войну»).

ФМЛЛ призвал к бойкоту учреждений и фирм, которые проявляют враждебность в отношении евреев, хотя и сознавал, что всеобщий бойкот вряд ли осуществим. Он подчеркивал, что борьба идет не только против антисемитизма, и призывал евреев бороться за социализм. Он напоминал, что освобождение евреев возможно только при социализме и критиковал сионизм как опасную надежду на создание национального государства в рамках капиталистического мира.

Одновременно с глубоким возмущением против антисемитских мер росло и недовольство рабочих. Особенно ударила по ним безработица: в августе 1939 г. в Амстердаме было 40 тыс. безработных, в июле 1940 г. – уже 60 тыс., как в самые тяжелые времена «Великого кризиса». Всего в Нидерландах безработицей было затронуто 300 тыс. рабочих. В течение одного года цены на основные продукты питания подскочили на 36%, что еще больше усугубляло нужду.

На безработных трудящихся все больше распространяли систему принудительного труда. Они должны были за мизерную плату работать на укреплении дюн и ремонте плотин. В октябре 1940 г. в Амстердаме 11 тыс. человек должны были постоянно ездить с этой целью на поезде в провинцию Утрехт и обратно. В ноябре не замедлили вспыхнуть рабочие демонстрации и столкновения. На протяжении всего января в Амстердаме происходили небольшие демонстрации «принудительных рабочих» и безработных перед зданиями городской биржи труда и городской администрации. Всякий раз они разгонялись голландской полицией.

Одновременно при посредничестве голландских властей, прежде всего, Амстердамской биржи труда, начались первые депортации трудящихся в Германию: в октябре 1940 г. было отправлено 7 тыс. человек, в январе 1941 г. по ордеру германского военно-морского флота – 3 тыс. Отказывающимся грозила отправка в концлагерь. Эти работники были квалифицированными рабочими – металлистами и кораблестроителями. В середине февраля начались волнения среди рабочих верфей.

В такой социальной атмосфере растущей напряженности германские власти принялись ужесточать антисемитские меры. Нападения голландских и немецких нацистов на еврейский квартал в центре Амстердама с декабря превратились в погромы. В ответ 11 февраля 1941 г. еврейские рабочие и пришедшие им на помощь из других кварталов рабочие-неевреи напали на группу нацистов. В стычке один голландский нацист был убит.

12 февраля германские власти оцепили весь еврейский квартал. Они потребовали, чтобы еврейские деятели сформировали «Юденрат», ответственный за «поддержание порядка» и «сдачу оружия». Никакого оружия не было, и дело кончилось ничем. Это был просто предлог для того, чтобы превратить квартал в гетто и начать облавы.

17 февраля 2 тыс. рабочих предприятий кораблестроения начали забастовку солидарности со 128 своими товарищами, принудительно отправляемыми на работу в Германию. Германские власти пошли на уступки, и рабочие одержали моральную победу, сыгравшую позднее важную роль в распространении стачки.

После инцидента, в ходе которого владельцы одного из еврейских кафе оказали сопротивление нападению со стороны немецкой полиции, власти 22–23 февраля арестовали более 400 молодых евреев. Через некоторое время их отправили в Бухенвальд. Применение силы вооруженными ССовцами вызвало взрыв негодования среди рабочих Амстердама.

25 февраля на предприятиях города началась стихийная стачка. Вспыхивали демонстрации под девизом: «Долой погромы против евреев!». 26 февраля массовая всеобщая стачка распространилась на Гаагу, Роттердам, Гронинген, Утрехт, Хильверсум, Харлем и ряд других городов. Стачка ощущалась даже в Бельгии (об этом свидетельствует бывший член Группы интернациональных коммунистов – организации голландских коммунистов рабочих Советов, который работал докером в Амстердаме и играл значительную роль в забастовке).

Германские власти ответили дикими репрессиями. В бастующие города были введены батальоны СС, получившие приказ открывать огонь по демонстрантам. Было объявлено военное положение, произведены массовые аресты. Предприниматели получили приказ не платить рабочим за дни забастовки. Стачка была подавлена. С лета 1942 г. аресты евреев стали все более активными, и к концу войны из 120 тыс. членов еврейской общины в живых остались не более 20 тыс. человек, которым посчастливилось укрыться в подполье с поддельными документами.

Следует признать, что значительную роль в начале забастовки сыграла и голландская компартия… Но она сама была удивлена быстротой распространения стачки. Ее расширение на другие города произошло стихийно и без всякого участия коммунистов. Хотя компартия призывала к проведению всеобщей общенациональной стачки 6 марта, рабочие оставили ее призыв без внимания. Стачка приняла массовый характер, по своим масштабам она сопоставима с большой массовой стачкой 1903 г. Этот характер массовой стихийной стачки (отличной от обычной всеобщей стачки) оказал влияние на ФМЛЛ, который все больше переходил на позиции, близкие к тем, которые занимала Роза Люксембург.

ФМЛЛ играл в забастовке бесспорную роль, хотя оставался небольшой организацией, в которой насчитывалось всего 300 активистов… С января 1941 г. он издавал регулярную пропагандистскую газету «Спартак», ее тираж в феврале достигал 5 тыс.,
что довольно много для нелегального издания. Само его название содержало явный политический намек на Розу Люксембург. Тот факт, что Снеевлит (один из ведущих активистов ФМЛЛ) лично перевел ее брошюру Юниума «Кризис социал-демократии»,
свидетельствовал об очевидном отходе от ленинистских позиций по национальному вопросу. (Примечание переводчика: в 1942 г. ФМЛЛ был реорганизован в Коммунистический союз Спартака – организацию коммунистов - сторонников беспартийных рабочих Советов).

ФМЛЛ… вел агитацию, призывая рабочих создавать в рабочих кварталах группы защиты от антисемитских действий. В момент облав против евреев он выпустил воззвание: «Когда мужчины и женщины из рабочих кварталов стекаются в еврейский квартал Амстердама…, когда они поднимаются на борьбу против наемных бандитов из голландского национал-социалистического движения, то мы являемся свидетелями великолепного проявления стихийной солидарности, которая примет на предприятиях еще более высокую и эффективную форму.

На каждый акт насилия со стороны национал-социализма отвечайте возмущением и стачками протеста на предприятиях. Выходите массами из фабрик, бросайте свои рабочие места и в массовом порядке присоединяйтесь к вашим товарищам по классу в борьбе, разворачивающейся в кварталах, которые оказываются под угрозой».

Степень влияния ФМЛЛ на стачку в Амстердаме трудно оценить… Наверняка можно сказать, что хотя компартия первая призвала к проведению забастовки – правда, в ситуации социального возмущения, вспыхнувшего независимо от нее, – ФМЛЛ сыграл значительную роль в распространении стачки на другие города. Но, прежде всего, этой стачки хотели сами рабочие – они и вели ее, независимо от любых партийных лозунгов.

В конце стачки ФМЛЛ выступил с разоблачением призывов компартии к стачке 6 марта (Фронт разоблачал компартию как недостойную нести красное знамя социализма по причине поддержки ею убийцы революционеров Сталина и Гитлера). Он призвал к созданию стачкомов и к подпольному действию на предприятиях. Однако слабость забастовки… проявилась в том, что она не привела к созданию стачкомов, которые могли бы повести борьбу. Февральская стачка осталась чисто стихийной и не сопровождалась стихийным созданием рабочих организаций. Хотя ФМЛЛ был склонен переоценить революционность стачки, которая не вытекала из непосредственных экономических требований рабочих, его борьба с национализмом ясно показала, что он отнюдь не недооценивает необходимость борьбы против идеологии национального сопротивления. Если он не желал превратиться в часть Национального фронта антинемецкого сопротивления, то должен был сделать упор на необходимости интернационализма.

Тональность манифеста ФМЛЛ резко отличалась от заявлений компартии, которая в своем призыве к стачке перемешивала антинацистские и националистические лозунги типа: «Гордо сражайтесь за освобождение нашей страны!».

В целом, ФМЛЛ никогда не выдвигал лозунги антифашизма. В отличие от голландских социал-демократических групп, которые считали антифашизм «первым этапом» борьбы за социализм, он подчеркивал, что этап борьбы – один: борьба против всего мирового капитализма. Именно в этом ключе велась пропаганда «Третьего фронта» среди немецких солдат. Иногда это сопровождалось смертельным риском: так, в Роттердаме листовки распространялись внутри казарм. Агитация не содержала призывов к защите демократии или пацифистских призывов. В выпущенном на немецком языке Первомайском манифесте 1941 г. можно было прочитать: «Народные массы ни малейшим образом не заинтересованы в победе Англии. Точно так же они никак не заинтересованы в победе Германии. Они должны взять свою судьбу в собственные руки. Они – третий Фронт, который может и должен одержать победу! Долой войну и долой капиталистический мир!
Мир во всем мире может быть достигнут лишь с помощью победы международного социализма!»».

Из книги по истории левого коммунизма в Голландии
(перевел с французского В.Граевский) << НАЗАД