История первая: иностранцев учат создавать самолеты на московских рынках?

Стала новая завкафедрой разбираться, что к чему, и много любопытного открыла. Так, например, оказалось, что согласно документам семеро китайцев, которых никто никогда в глаза в МАИ не видел, успешно осваивают русский язык на кафедре. Деньги уплачены. Визы учебные получены. Все по закону. Только среди студентов этих самых китайцев не наблюдается. Позвонила она бывшему заведующему кафедрой и спрашивает, где, мол, наши братья из Китая, мечтающие научиться хорошие самолеты создавать? А он смеется: забудьте, вы их никогда не увидите. Это чисто коммерческий проект с целью повышения благосостояния кафедры. Получается, что с начала 2011 года по начало 2012 года учились эти китайцы, скорее всего, на московских рынках. А может, и сейчас продолжают «учебу»; если не эти конкретно китайцы, то другие. А что? Языковая практика хорошая. Конечно, создать что-то летающее – у них вряд ли получится, а вот купить-продать уже, наверное, и самолет смогут. Стоило это удовольствие каждому из них 45 000 наших рублей в год. Есть студенты, которые уже года по два отучились создавать самолеты где-то на рынках, исправно платя за обучение и имея студенческие билеты. Кстати, можно, конечно, задним числом оформить экзаменационные ведомости и сказать, что все это выдумка и ложь. Ну, вообще-то современные технологии, применяемые в экспертизе, позволяют установить, месяц или год-два назад заполнен документ. На общем нашем воровском и мошенническом фоне это, конечно, мелочь. Ну, подторговывает институт студенческими визами (вернее, управление международного сотрудничества; в нем по совместительству начотдела тогда трудился и уважаемый господин С.А. Лутин, занимаясь как раз набором иностранных студентов). С кем не бывает, правда? Случается и наоборот: учащиеся есть, а денег нет. Вот учится русскому языку человек, платит исправно наличными, преподаватель с ним занимается, тоже за это зарплату получает; только институту и кафедре деньги не поступают. Пример: семья корейского бизнесмена живет в Москве. Жена учит русский язык в МАИ, платит тому же Лутину деньги, с ней занимается преподаватель, который получает зарплату от кафедры, но кореянка нигде не проходит ни по каким ведомостям и нигде не числится. Фантом, словом. Вообще с отчетностью ситуация оказалась фатальной. Но попытка разобраться, откуда, как и сколько поступает денег, куда они идут, вызвали у Лутина нервную реакцию и просьбу не обращаться с вопросами к руководству института. Мол, лучше начать с нуля… Уже несколько раз – и не случайно - прозвучала фамилия Лутина при упоминании денег. Дело в том, что все денежные потоки, а их на круг набиралось очень и очень немало, проходили именно через него; контроль полностью отсутствовал; понять что-либо, разобраться было весьма сложно. Но нужно. У кафедры денег не оказалось, платить зарплату было нечем, кафедра жила в долг, и это при том, что иностранцы были, учились, исправно платили. Как так получилось? Об этом – в следующий раз. Тут отмечу только, что, проработав немногим больше месяца в геологоразведочном институте, Сергей Алексеевич Лутин засобирался обратно в МАИ, притом с серьезным понижением. Видно, в том институте порядку больше было. Вроде бы там все деньги, если верить словам все того же Лутина, аккумулировались у ректора, который и распределял их потом всем поровну. Никакой свободы маневра, пожаловался он матери, сообщив о желании вернуться, просто работать не хочется… В МАИ, действительно, свобода маневра была побольше.