SOKOLOV

Я работала в компании 2 месяца, во внешнеэкономическом отделе, в должности переводчицы, после чего меня вышвырнули в один день так и не очень понятно за что. Первой фразой, которую я с порога услышала от начальницы было: «Так одеваться у нас неприемлемо» — вместо «Здравствуйте, добро пожаловать», хотя о существовании дресс-кода меня никто не предупредил и на собеседовании этот вопрос никак не обговаривался. Придирки к моему внешнему виду продолжались на протяжении всего последующего времени. При этом о своей работе я услышала замечания от силы раза два. Сначала ей не понравились мои брюки. Я стала носить другие. Затем она спросила, почему я пришла на работу в свитере (в +5 с насморком). Я перестала носить свитер, благо, стало теплее. Потом ей не понравилась ещё одна моя кофточка, якобы, «по ней видно, что ты купила её в Спортмастере». Кроме того, начальница мотивировала свои придирки к одежде тем, что это пожелания собственника: «Как ты можешь заходить к собственнику в таком виде?! Ты ведь понимаешь, он, как все мужчины, судит по одежде. Он просто посмотрит на тебя и сделает себе какую-то пометку мысленно. Ты ведь всё ещё на испытательном сроке? Не обидно тебе будет? » — видимо, намекая, что меня уволят из-за внешнего вида, если он не понравится собственнику. При этом никаких чётких критериев о стиле одежды я не услышала, кроме как: «Это должен быть стиль casual, посмотри, как коллеги одеваются, погугли картинки». Никаких чётких рекомендаций о том, что можно, что нельзя, и, естественно, никаких документов, регулирующих стиль одежды. После кофточки начальница прицепилась к моим волосам: «И что ты всё время ходишь с этой косой, как сирота из детдома? » Отдельно не понимаю, что плохого ей сделали дети из детдома, что она меня с ними сравнивает. Очевидно, в этой компании принято оскорблять тех, кому меньше повезло в жизни. Я обстригла волосы. Но придирки к внешнему виду на этом снова не закончились: я работала в отделе, через который проходили ювелирные украшения, и сотрудницы имели возможность купить украшения по намного более низкой цене прямо с завода или украшения, которые отправлялись обратно на переплавку. И начальница стала очень настойчиво предлагать мне купить украшения, мотивируя это фразой: «Ты работаешь в ювелирной компании, но не носишь украшений». И через две недели после того, как прозвучала эта фраза, меня уволили. Причём велели уйти в тот же день. В тот день утром начальница вызвала меня в соседний кабинет, и сообщила, что я уволена с сегодняшнего дня. Когда я попросила объяснить причины, мне сказали, что их не устраивает мой язык (хотя на собеседовании всё устраивало), и «ну и там ещё есть причины, но тебе этих хватит». С самого утра мне отключили учётку, но для того, чтобы подписать все документы, мне пришлось ждать до 2 часов дня. Если бы о моём увольнении мне сообщили хотя бы за день, я бы смогла спланировать свой день так, чтобы не сидеть пол-дня без дела. Придирки к внешнему виду касались не только меня: другая переводчица тоже отметила, что ещё на этапе собеседования сообщила руководительнице отдела, что у неё есть татуировки, и спросила, не станет ли это проблемой, на что ей ответили, что всё в порядке, однако после того, как взяли на работу, заставляли даже в жару носить длинные рукава и закрывать татуировки. Соответственно, в жару нельзя носить лёгкие вещи, в холод нельзя надевать свитера. Система постановки рабочих задач заслуживает отдельного упоминания. Сначала я сижу без дела неделю, а потом мне ставят задачу перевести 6 презентаций, в понедельник утром, до вечера пятницы. Но через два дня спрашивают: «Ну как? Готово? » и требуют, чтобы я перевела всё чуть ли не за час, потому что собственнику нужно прямо сейчас. А потом орут на меня из-за того, что дизайнеры не переделали файл из формата word в формат pdf, и как я смею отправлять перевод не в том формате, ведь собственник закатит скандал. Опять же, заранее меня никто не предупреждал о том, что я должна проследить за тем, чтобы переведённый мной текст прошёл все этапы обработки, в том числе, дизайнерами, и дошёл до получателя. Кроме того, на собеседовании обещали компенсировать питание, но по прибытии на рабочее питание выяснилось, что оно будет компенсироваться не полностью, а только 50%, кроме того, сумму и условия компенсации за питание постоянно меняют в худшую сторону. Но и после увольнения история не закончилась: «Вконтакте» мне написал какой-то мужчина, который оскорблял меня и утверждал, что долгое время «сканировал» мою страницу. Завязалась беседа, в ходе которой я неоднократно спрашивала, кто он, зачем он мне пишет, чего он хочет и знакомы ли мы, и в ходе разговора выяснилось, что он пишет не со своей страницы, что он якобы мой бывший коллега, он встречал меня пару раз за обедом и в данный момент занят оформлением визы. Я знаю, что за оформление виз на заводе отвечает внешнеэкономический отдел, поэтому люди, работающие там, могли бы проследить, кто оформлял визы в районе 12 июня и таким образом понять, кем является этот преследователь и привлечь его к ответственности. Однако сам факт того, что даже после увольнения бывшие коллеги преследуют меня в социальных сетях, кажется мне достаточно страшным, и я считаю, что такие психически нездоровые люди должны получить квалифицированную помощь.