"От работы кони дохнут"
"Работа не волк - в лес не убежит"
"Пускай работает железная пила, -
Не для работы меня мама родила"
Народные мудрости
"Трабаха - но! Сиеста - си!"
(Работе - нет! Отдыху - да!)
Лозунг современных испанских анархистов
"Но проявление рабочей силы в действии, труд - это собственная
жизнедеятельность рабочего, проявление его собственной
жизни. И эту-то жизнедеятельность он продает
другому, чтобы обеспечить себе необходимые средства к жизни. Значит, его жизнедеятельность есть для него только
средство, дающее ему возможность существовать. Он работает для
того, чтобы жить. Он даже не считает труд частью своей жизни;
напротив, трудиться значит для него жертвовать своей жизнью."
Карл Маркс "Наемный труд и капитал"
У многих социалистов XIX и XX веков мы встречаем апологию Труда
как процесса, состояния, как того, что делает человека
человеком, придает ему своеобразие и ценность, доставляет высшее
наслаждение. Если мы отбросим все пышные фразы и патетику,
то обнаружим нечто, подозрительно напоминающее ту самую
пуританскую трудовую этику, которая, как показал еще Макс Вебер,
лежит в основе буржуазного общества. Отличие, пожалуй, только в
одном: для пуританина-буржуа Нового времени труд является
способом обретения святости перед лицом Бога, а также способом
вполне земного самоутверждения, тогда как для
социалистических авторов Труд предстает чем-то самоценным и
созидающим Царство Божие на Земле. Уже такое трогательное
единодушие апологетов современного строя и критиков,
претендующих на его ниспровержение, должно насторожить нас.
Практический материализм буржуазии, прикрываемый обветшалыми
религиозно-сентиментальными лохмотьями, социалисты заменили
теоретическим материализмом, смело провозгласив "принцип
производительности" (см. Маркузе) в качестве лозунга нового
общества. А отсюда недалеко и до ленинского "социалистического
фордизма-тейлоризма", поставленного на службу "рабочему
государству", и до хрущевской идеи о том, что коммунизм
отличается от капитализма главным образом количеством и
дешевизной
жратвы, и до маоцзендуновского призыва: "четыре года упорного
труда - тысяча лет счастливой жизни!".
Конечно, уже и в XIX веке высказывались совсем иные; в
частности, молодой Карл Маркс говорил о "преодолении труда" в
будущем обществе, но эти заявления так и остались у него
довольно туманными. А экономический детерминизм и этатизм его
учения постепенно отодвинул ранние гуманистические устремления
на второй план.
Вы можете возразить мне: труд, служащий Государству и Капиталу,
- это, конечно, печальное зрелище. Здесь саботаж является
оправданным. Но разве социализм это не - "свободный труд
свободно собравшихся людей" (В.Маяковский)? Разве труд в
свободной
ассоциации, в совместной кооперации не свят и не благ? Разве он
не возвышает личность? Ведь люди в последнем случае работают
не на эксплуататоров, а на самих себя, - разве нет? - Но что
значит: на самих себя? - спрошу я.
На мой взгляд, и в этом, втором случае не все так однозначно.
Никогда не следует выдавать нужду за добродетель. Не следует
спешить, приветствуя необходимость, как благо, радостно
восклицать: "Владыкой мира станет труд!". Да, вероятно, Энгельс
прав: труд помог стать обезьяне человеком, но нельзя забывать и
того, что личность образуется не в труде и не через труд, а,
в значительной мере, вне его и вопреки ему. Человек как
производитель - раб необходимости, винтик в машине производства,
один из тысячи; личностью, единственной и неповторимой, он
становится вне этого необходимого и рутинного труда, вне
необходимости - в творчестве, в свободе. Труд, скорее, имеет
тенденцию отнимать у нас время и силы, унифицировать нас, - во
имя поддержания существования индивида и общества, во имя
добывания хлеба насущного; но обретает себя человек в том, что
сверх труда. Говорят: "человек ест, чтобы жить, а не живет,
чтобы есть"; точно также мы можем сказать: "Человек трудится,
чтобы жить, а не живет для того, чтобы трудиться", -
обожествление труда есть обожествление рабства, потребление,
несвобода,
безликость.
Конечно, в той мере, в какой труд неизбежен, я предпочитаю труд
в свободной ассоциации труду на государственном или
капиталистическом предприятии. И все же - не зря, по библейской
легенде, Бог, изгнав людей, совершивших грехопадение, из
рая, наложил на них проклятье: "в поте лица своего будете
добывать хлеб свой". То есть труд и здесь понимается как
наказание, кара и неизбежность, но отнюдь не как благо и
ценность.
Задумаемся: для чего (или из-за чего) люди трудятся? В
этатистском, тоталитарно-деспотическом обществе люди (будь то
римские рабы или советские стахановцы) работают из-под палки. В
обществе "свободном", буржуазном - работают, чтобы набить
себе брюхо или (и), если брюхо уже набито, чтобы завалить свой
дом шмотками. Мотивы, как видим, не настолько возвышенные,
чтобы обожествлять процесс, да и цель, труда: проблема спасения
человека от голодной смерти, равно как и от внешнего
рабства, есть, в сущности, проблема не человеческой,
но, скорее, до - человеческой истории - только
перед неголодным и непорабощенным человеком встают собственно
человеческие, личностные проблемы: проблемы смысла жизни,
смысла свободы. Люди, целиком поглощенные чудовищной трясиной
борьбы за существование, не имеющие выбора и досуга (в силу
как экономических причин, так и господствующих ценностей),
влачат скотское, жалкое и не вполне человеческое существование.
А
ведь, как заметил Достоевский: "все дело не в том, чтобы только
жить, а в том - для чего жить".
Могут сказать: помимо работы из-под палки и работы ради хлеба
насущного возможна ведь работа ради работы, работа как
радость и самоцель. Но будет ли это работой в прежнем (нынешнем)
смысле слова? Или это будет нечто новое: то, что можно
делать так, а можно этак, то, что можно делать, а можно и не
делать, то, что делаешь в конечном счете для себя (пусть внешне ее "продуктом" и могут пользоваться другие), не
для собственного брюха (которое имеет свои законные права),
но для собственной души, то, что делается бескорыстно и
абсолютно непринудительно? (Если не считать "принуждением"
внутреннюю потребность, личный зов сердца.)
Если же скажут, что возможно ведь сочетать "работу для себя" с
"работой для денег", то само это слово - "сочетать" -
выдаст нам то неизбежное противоречие, которое можно лишь более
или менее смягчить, но которое нельзя преодолеть -
противоречие, существующее между этими двумя видами работы. Как
только самое любимое, самое творческое занятие приобретает
принудительный, подневольный, внешне-систематический и корыстный
характер, то говорить о "работе для себя" уже весьма
проблематично.
Однако, пора, наконец, определить, что я понимаю под словом
"труд". С одной стороны, я противопоставляю понятие "труд"
всему тому, что связано с паразитизмом и эксплуатацией, и в этом
смысле разделяю пафос социалистов, вставших на сторону
"человека труда": "кто не работает, тот не ест". Это
справедливо. Но это лишь простой и жестокий исходный принцип,
констатация, позаимствованная из мира животных, а не человечный
и не человеческий принцип. Однако, с другой стороны,
"работа", "труд" как нечто обязательное, оплачиваемое, рутинное,
отчасти ручное и механическое, отчасти же творческое - но
всегда обязательное (а принудительное "творчество"
даже тяжелее принудительной рутины: легче делать десять
болванок в день, чем выдавать "на гора" десять стихотворений в
месяц) и направленное на поддержание нашего физического
существования, противостоит подлинному творчеству, бескорыстной
и свободной игре, добровольной, не связанной жесткими
правилами и обязанностями, то есть - "труд" противостоит
личности. Труд создает человека, точнее, человеческое общество,
но
если личность хочет обрести себя, она должна перерасти это
общество, перерасти этот труд, вырваться из его давящих оков и
утвердить себя на своей свободной территории. Царство личности -
это светлое царство свободы и творчества, а не мрачное
царство безысходного каторжного труда и гнетущей необходимости.
"Труд", "производительность" как высшие ценности являются одним
из столпов современного индустриального общества и
одновременно (хотя и по-разному) исповедуются и проповедуются
как буржуазными идеологами, так и марксистскими,
государственно-социалистическими авторами. Энтузиазм первых
пятилеток, протестантская трудовая этика или "безыдейное"
накопительство при всех внешних отличиях суть одно и тоже. Труд
нельзя полностью исключить, но ему не стоит поклоняться как
святыне, его надо сознательно преодолеть.
Спросят: как это сделать? Как? Забастовки - не только
утилитарная форма борьбы людей с Властью и Капиталом за
улучшение
материальных условий, но и нечто большее - отказ (пусть
временный) принимать всю данную систему отношений и ценностей.
На
капиталистических и госпредприятиях: волынки, саботаж,
неучастие, минимизация труда. Наконец, избавление от магии труда
в
сознании, от веры в то, что больше тонн, киловатт, больше тряпок
и холодильников сделают нас счастливее, а нашу жизнь -
осмысленнее. (Не стоит забывать и о Природе, гибнущей в этой
чудовищной трудовой гонке.) Потребительская психология
теснейшим образом связана с культом "производительности", точно
также, как апология труда социалистами тесно связана с
экономическим детерминизмом марксизма. Не трудиться совсем -
нельзя: все помрут с голода, но из этого не следует, что надо
гнаться "за валом" (на уровне общества), за "шмотками" (на
уровне семьи), веровать в чудодейственное значение преумножения
"экономического потенциала Родины", забывая о том, что стыдливо
называли "человеческим фактором".
В эпоху НТР, когда, как поется в песне, "вкалывают роботы,
счастлив человек", могут получить воплощение давние мечты
социалистов о сокращении обязательного рабочего дня - и об
увеличении времени для самосотворения личности (но не для тупого "оттяга" и расслабления, органично
сочетающегося с потогонной трудовой системой). Если "человек"
только
жрет, пьет и смотрит в "ящик", то никакие роботы его не
прокормят, да и не стоит он этого.
Необходима революция в сознании: отказ от производительности и
потребления как сверхценностей, осознание того, что "не
хлебом единым жив человек", сокращение материальных потребностей
и возрастание духовных, превращение творчества в
высшую потребность личности, изменение форм труда (ассоциация,
кооперация). И тогда, вероятно, станет возможным свести
труд-необходимость, труд-проклятие Бога - к ничтожному минимуму,
тогда как творчество и свобода займут в жизни личности и
общества то центральное место, которое сегодня, все еще (увы!)
по разным причинам занимает "работа"... Впрочем, для этого
нужна еще революция в понимании "досуга", "хобби" и т.д. Но это
совсем отдельная тема.
От работы кони дохнут
11/13/2008
471
Нам очень важна ваша поддержка
Нет Комментариeв