От работы кони дохнут

471
"От работы кони дохнут"
"Работа не волк - в лес не убежит"
"Пускай работает железная пила, - Не для работы меня мама родила"
Народные мудрости

"Трабаха - но! Сиеста - си!"
(Работе - нет! Отдыху - да!)
Лозунг современных испанских анархистов

"Но проявление рабочей силы в действии, труд - это собственная жизнедеятельность рабочего, проявление его собственной жизни. И эту-то жизнедеятельность он продает другому, чтобы обеспечить себе необходимые средства к жизни. Значит, его жизнедеятельность есть для него только средство, дающее ему возможность существовать. Он работает для того, чтобы жить. Он даже не считает труд частью своей жизни; напротив, трудиться значит для него жертвовать своей жизнью."
Карл Маркс "Наемный труд и капитал"

У многих социалистов XIX и XX веков мы встречаем апологию Труда как процесса, состояния, как того, что делает человека человеком, придает ему своеобразие и ценность, доставляет высшее наслаждение. Если мы отбросим все пышные фразы и патетику, то обнаружим нечто, подозрительно напоминающее ту самую пуританскую трудовую этику, которая, как показал еще Макс Вебер, лежит в основе буржуазного общества. Отличие, пожалуй, только в одном: для пуританина-буржуа Нового времени труд является способом обретения святости перед лицом Бога, а также способом вполне земного самоутверждения, тогда как для социалистических авторов Труд предстает чем-то самоценным и созидающим Царство Божие на Земле. Уже такое трогательное единодушие апологетов современного строя и критиков, претендующих на его ниспровержение, должно насторожить нас. Практический материализм буржуазии, прикрываемый обветшалыми религиозно-сентиментальными лохмотьями, социалисты заменили теоретическим материализмом, смело провозгласив "принцип производительности" (см. Маркузе) в качестве лозунга нового общества. А отсюда недалеко и до ленинского "социалистического фордизма-тейлоризма", поставленного на службу "рабочему государству", и до хрущевской идеи о том, что коммунизм отличается от капитализма главным образом количеством и дешевизной жратвы, и до маоцзендуновского призыва: "четыре года упорного труда - тысяча лет счастливой жизни!".

Конечно, уже и в XIX веке высказывались совсем иные; в частности, молодой Карл Маркс говорил о "преодолении труда" в будущем обществе, но эти заявления так и остались у него довольно туманными. А экономический детерминизм и этатизм его
учения постепенно отодвинул ранние гуманистические устремления на второй план.

Вы можете возразить мне: труд, служащий Государству и Капиталу, - это, конечно, печальное зрелище. Здесь саботаж является оправданным. Но разве социализм это не - "свободный труд свободно собравшихся людей" (В.Маяковский)? Разве труд в свободной ассоциации, в совместной кооперации не свят и не благ? Разве он не возвышает личность? Ведь люди в последнем случае работают не на эксплуататоров, а на самих себя, - разве нет? - Но что значит: на самих себя? - спрошу я.

На мой взгляд, и в этом, втором случае не все так однозначно. Никогда не следует выдавать нужду за добродетель. Не следует спешить, приветствуя необходимость, как благо, радостно восклицать: "Владыкой мира станет труд!". Да, вероятно, Энгельс прав: труд помог стать обезьяне человеком, но нельзя забывать и того, что личность образуется не в труде и не через труд, а, в значительной мере, вне его и вопреки ему. Человек как производитель - раб необходимости, винтик в машине производства, один из тысячи; личностью, единственной и неповторимой, он становится вне этого необходимого и рутинного труда, вне необходимости - в творчестве, в свободе. Труд, скорее, имеет тенденцию отнимать у нас время и силы, унифицировать нас, - во имя поддержания существования индивида и общества, во имя добывания хлеба насущного; но обретает себя человек в том, что сверх труда. Говорят: "человек ест, чтобы жить, а не живет, чтобы есть"; точно также мы можем сказать: "Человек трудится, чтобы жить, а не живет для того, чтобы трудиться", - обожествление труда есть обожествление рабства, потребление, несвобода, безликость.

Конечно, в той мере, в какой труд неизбежен, я предпочитаю труд в свободной ассоциации труду на государственном или капиталистическом предприятии. И все же - не зря, по библейской легенде, Бог, изгнав людей, совершивших грехопадение, из рая, наложил на них проклятье: "в поте лица своего будете добывать хлеб свой". То есть труд и здесь понимается как наказание, кара и неизбежность, но отнюдь не как благо и ценность.

Задумаемся: для чего (или из-за чего) люди трудятся? В этатистском, тоталитарно-деспотическом обществе люди (будь то римские рабы или советские стахановцы) работают из-под палки. В обществе "свободном", буржуазном - работают, чтобы набить себе брюхо или (и), если брюхо уже набито, чтобы завалить свой дом шмотками. Мотивы, как видим, не настолько возвышенные, чтобы обожествлять процесс, да и цель, труда: проблема спасения человека от голодной смерти, равно как и от внешнего рабства, есть, в сущности, проблема не человеческой, но, скорее, до - человеческой истории - только перед неголодным и непорабощенным человеком встают собственно человеческие, личностные проблемы: проблемы смысла жизни, смысла свободы. Люди, целиком поглощенные чудовищной трясиной борьбы за существование, не имеющие выбора и досуга (в силу как экономических причин, так и господствующих ценностей), влачат скотское, жалкое и не вполне человеческое существование. А ведь, как заметил Достоевский: "все дело не в том, чтобы только жить, а в том - для чего жить".

Могут сказать: помимо работы из-под палки и работы ради хлеба насущного возможна ведь работа ради работы, работа как радость и самоцель. Но будет ли это работой в прежнем (нынешнем) смысле слова? Или это будет нечто новое: то, что можно делать так, а можно этак, то, что можно делать, а можно и не делать, то, что делаешь в конечном счете для себя (пусть внешне ее "продуктом" и могут пользоваться другие), не для собственного брюха (которое имеет свои законные права), но для собственной души, то, что делается бескорыстно и абсолютно непринудительно? (Если не считать "принуждением" внутреннюю потребность, личный зов сердца.)

Если же скажут, что возможно ведь сочетать "работу для себя" с "работой для денег", то само это слово - "сочетать" - выдаст нам то неизбежное противоречие, которое можно лишь более или менее смягчить, но которое нельзя преодолеть - противоречие, существующее между этими двумя видами работы. Как только самое любимое, самое творческое занятие приобретает принудительный, подневольный, внешне-систематический и корыстный характер, то говорить о "работе для себя" уже весьма проблематично.

Однако, пора, наконец, определить, что я понимаю под словом "труд". С одной стороны, я противопоставляю понятие "труд" всему тому, что связано с паразитизмом и эксплуатацией, и в этом смысле разделяю пафос социалистов, вставших на сторону "человека труда": "кто не работает, тот не ест". Это справедливо. Но это лишь простой и жестокий исходный принцип, констатация, позаимствованная из мира животных, а не человечный и не человеческий принцип. Однако, с другой стороны, "работа", "труд" как нечто обязательное, оплачиваемое, рутинное, отчасти ручное и механическое, отчасти же творческое - но всегда обязательное (а принудительное "творчество" даже тяжелее принудительной рутины: легче делать десять болванок в день, чем выдавать "на гора" десять стихотворений в месяц) и направленное на поддержание нашего физического существования, противостоит подлинному творчеству, бескорыстной и свободной игре, добровольной, не связанной жесткими правилами и обязанностями, то есть - "труд" противостоит личности. Труд создает человека, точнее, человеческое общество, но если личность хочет обрести себя, она должна перерасти это общество, перерасти этот труд, вырваться из его давящих оков и утвердить себя на своей свободной территории. Царство личности - это светлое царство свободы и творчества, а не мрачное царство безысходного каторжного труда и гнетущей необходимости.

"Труд", "производительность" как высшие ценности являются одним из столпов современного индустриального общества и одновременно (хотя и по-разному) исповедуются и проповедуются как буржуазными идеологами, так и марксистскими,
государственно-социалистическими авторами. Энтузиазм первых пятилеток, протестантская трудовая этика или "безыдейное" накопительство при всех внешних отличиях суть одно и тоже. Труд нельзя полностью исключить, но ему не стоит поклоняться как святыне, его надо сознательно преодолеть.

Спросят: как это сделать? Как? Забастовки - не только утилитарная форма борьбы людей с Властью и Капиталом за улучшение материальных условий, но и нечто большее - отказ (пусть временный) принимать всю данную систему отношений и ценностей. На капиталистических и госпредприятиях: волынки, саботаж, неучастие, минимизация труда. Наконец, избавление от магии труда в сознании, от веры в то, что больше тонн, киловатт, больше тряпок и холодильников сделают нас счастливее, а нашу жизнь - осмысленнее. (Не стоит забывать и о Природе, гибнущей в этой чудовищной трудовой гонке.) Потребительская психология теснейшим образом связана с культом "производительности", точно также, как апология труда социалистами тесно связана с экономическим детерминизмом марксизма. Не трудиться совсем - нельзя: все помрут с голода, но из этого не следует, что надо гнаться "за валом" (на уровне общества), за "шмотками" (на уровне семьи), веровать в чудодейственное значение преумножения "экономического потенциала Родины", забывая о том, что стыдливо называли "человеческим фактором".

В эпоху НТР, когда, как поется в песне, "вкалывают роботы, счастлив человек", могут получить воплощение давние мечты социалистов о сокращении обязательного рабочего дня - и об увеличении времени для самосотворения личности (но не для тупого "оттяга" и расслабления, органично сочетающегося с потогонной трудовой системой). Если "человек" только жрет, пьет и смотрит в "ящик", то никакие роботы его не прокормят, да и не стоит он этого.

Необходима революция в сознании: отказ от производительности и потребления как сверхценностей, осознание того, что "не хлебом единым жив человек", сокращение материальных потребностей и возрастание духовных, превращение творчества в высшую потребность личности, изменение форм труда (ассоциация, кооперация). И тогда, вероятно, станет возможным свести труд-необходимость, труд-проклятие Бога - к ничтожному минимуму, тогда как творчество и свобода займут в жизни личности и общества то центральное место, которое сегодня, все еще (увы!) по разным причинам занимает "работа"... Впрочем, для этого нужна еще революция в понимании "досуга", "хобби" и т.д. Но это совсем отдельная тема.
Нам очень важна ваша поддержка
Стать патроном Отправить деньги
0


Пишите нам на info@antijob.net

Нет Комментариeв

Создайте или войдите в аккаунт , чтобы комментрировать