Валентин Урусов — создатель независимого профсоюза работников Удачнинского горно-обогатительного комбината в Якутии. В декабре 2008 года ему инкриминировали хранение наркотиков и дали шесть лет лишения свободы, в 2009-м срок сократили до пяти лет, а в нынешнем году президентский Совет по правам человека смог добиться освобождения г-на Урусова на десять месяцев раньше срока. Среди членов совета, подписавшихся под обращением в его поддержку, вице-президент РСПП Игорь Юргенс. В поддержку г-на Урусова выступали ведущие международные профсоюзные и российские правозащитные организации, считая дело против него сфабрикованным. Корреспондент РБК daily Александр Литой встретился с ним в Москве на небольшой конференции независимых профсоюзов.
— Вы собираетесь продолжить работу в Якутии или здесь, в Москве?
— Пока буду работать в Конфедерации труда России, там как получится. Хочу прийти в себя, разобраться в происходящем… 5 марта был суд, 15-го меня отпустили, 25 марта решение суда вступило в законную силу. Только тогда я поверил, что нахожусь на свободе, что прокуратура уже ничего не обжалует: я настраивался отсидеть весь срок.
В Якутии мне работать не дадут. Я две недели дома пробыл, там по пятам за мной ходили. На второй день вызывал начальник полиции, на комбинате, говорят, была паника из-за того, что я приехал. Перед моим отъездом в половине двенадцатого ночи приходил следователь и фотографировал мой билет, интересовался, когда я уже уеду.
— Вы продолжаете добиваться снятия всех обвинений?
— Этим занимается юрист в Якутске. Пишет ходатайства, надзорные жалобы. В Якутии не будет никакой перспективы, когда дойдем до Верховного суда, посмотрим.
— Сохранился ли ваш профсоюз?
— Его сейчас нет, людей запугали. Вызывали по одному к начальству, на кого это не действовало — увольняли. Это проблема моногородов, когда под градообразующим предприятием все: прокуратура, полиция, суды. Да и вне этого предприятия никуда не устроишься.
— Вы сталкивались с другими случаями, когда за профсоюзную деятельность заводили уголовные дела?
— Не слышал, чтобы она приводила более чем к 15 суткам…
— А почему с вами так получилось?
— На комбинате слишком быстро отреагировали на наш независимый профсоюз, не успели обдумать свои действия… До этого у нас судились пескоструйщики, им выплатили компенсации по миллиону-полтора каждому, потом была голодовка на автобазе… Видимо, они взялись так эти проблемы решить. Логики в этом не было — все вопросы можно было снять в ходе переговоров, мы даже повышения зарплаты не требовали.
— На оппозиционеров сейчас заводят все больше уголовных дел… Как другие заключенные относились к тому, что вы оказались в тюрьме за общественную деятельность?
— Более взрослые — с большим пониманием. Молодежи по большому счету без разницы. Некоторые заключенные относились очень хорошо, но в целом это мало кого интересовало.
— Отношение администрации колонии к вам?
— Я неконфликтный человек, у меня со всеми там нормально было. Сотрудники колонии, с которыми сложились хорошие отношения, говорили: «Кто-то звонил с воли, чтобы тобой тут занялись». И проблемы были в первые полтора года. Но и меня с воли поддерживали, так что ситуация нормализовалась.
— Как должны вести себя работодатели, чтобы иметь поменьше проблем с профсоюзами?
— Соблюдать трудовой кодекс — такой, какой он есть на сегодняшний день. Но его же нарушают повсеместно. Но хотя бы немножко борьба должна быть постоянной. Если профсоюз не имеет трений с работодателем, он деградирует.
Нет Комментариeв