Сегодня взяли интервью у N, активиста альтернативного профоюза
железнодорожников. По соображениям безопасности имя активиста
опущено. Если он сам хочет,
пусть его огласит. Но я этого делать, исходя из элементарных
соображений безопасности, не буду.
Вопрос: Какое положение в целом на железных дорогах?
Ответ: Если я скажу, что оно плохое, это ничего не объяснит.
Положение на российских железных дорогах может быть
охарактеризовано лишь одним словом:
развал. Судите сами. ОАО РЖД официально государственное
предприятие. Однако государство денег на содержание ж.д.
практически не дает. Оно говорит, что ж.д.
должны сами окупать себя. К чему это ведет? Во-первых к тому,
что почти ничего не вкладывается в ремонт или модернизацию.
Во-вторых ОАО РЖД продает
отдельные участки транспортной сети в частные руки. Фактически
идет приватизация, то есть, называя вещи своими именами,
растаскивание по кусочкам
транспортной системы. Можно купить вагоны, локомотивы, и
фактически заняться частной организацией перевозок. Ряд крупных
предпринимателей так и делает. Они
покупают транспортные составы, локомотивы, создают частные
перевозочные компании. Они забирают себе, пользуясь
покровительством руководства ОАО РЖД, самые
прибыльные перевозки например перевозки автомобилей, металлов,
нефтепродуктов. Наименее прибыльная часть перевозок остается у
государственной компании.
Естественно, что все доходы идут в карман предпринимателей,
захвативших самую прибыльную часть перевозок. Понятно, что не
просто так им отдают эти
перевозки - там идет распил бабла с чиновниками государственной
компании.
Однако, и руководители частных компаний не вкладывают средства в
ремонт оборудования. Дело в том, что у них психология
временщиков. Они не знают, где
окажутся завтра они сами или покрывающие их чиновники, что
станет с бизнесом. Так что они стремятся просто снимать сливки,
забирать всю прибыль. В итоге
износ оборудования на железных дорогах составляет 80%.
Вопрос: Одной из причин сталинского индустриализационного рывка
стало то обстоятельство, что износ основных фондов (изменение
естественных свойств и
параметров основных фондов в процессе эксплуатации)
промышленности в конце 20х составлял 40%. А здесь в два раза
больше! Что же дальше, коллапс?
Ответ: Совершенно верно. Дальше только коллапс, развал всей
россйиской транспортной системы. А значит - хозяйственная,
человеческая и политическая
катастрофа. Однако руководителям страны и ОАО РЖД нет до этого
никакого дела. Я говорил по душам с отдельными представителями
администрации. У них такая
психология - после нас хоть потоп. Нам главное дотянуть до
старости, собрать много бабла и вывести детей на Запад.
Исходя из этого нужно понимать всю ситуацию на железных дорогах.
Администрация, о каком бы участке речь не шла, экономит на всем.
Это сказывается и на
социальном положении рабочих, на их зарплате, на росте числа
аварий и недопустимых (с точки зрения правил эксплуатации
железных дорог) ситуаций.
Выстравается жесткая система отношений между работниками и
администрацией, основанная на принципах круговой поруки и своего
рода дедовщины. Это какая-то
армейщина, жесткая система приказаний. Если кто артачится, ему
тут же припомнят массу мелких нарушений, допущенных в ходе
работы, нарушений, за которые в
принципе можно и уволить. Проблема в том, что эти нарушения в
свою очередь могут быть связаны с нарушениями эксплуатационных
правил. А работать по
правилам, это фактически означает бастовать. Потому что по
правилам при таком беспределе, который творится, работать вообще
нельзя... Пассажиры ничего не
замечают - едет поезд и едет, стучат колеса и стучат. А на самом
деле растет число аварийных ситуаций. Замечают это только когда
происходит серьезная авария.
Все это сопровождается еще и разрушением элементарных моральных
норм. Это вобщем относится ко всем участникам трудового
процесса. Людей интересует не
дело, а только бабки. Никаких моральных норм не осталось. В
советское время они были, теперпь их нет. А вы понимаете, что
это означает в такой системе, как
железные дороги? Это страшно усугубляет кризис. А одновременно,
эта система круговой поруки, система связей между начальством и
его шестерками, мешает
рабочей борьбе.
Прибавьте сюда то обстоятельство, что даже по данным
официального профсоюза, скорее всего сильно искаженным, рост
заработной платы в отрасли сильно
отстает от других отраслей. Он составил 11% (кстати, де факто,
то же самое у рабочих Форда после забастовки - прим. Магид). Это
не компенсирует инфляцию. И
в итоге наблюдается мощный отток работников из отрасли. Уходят
главным образом квалифицированные работники в возрасте от 30 до
50 лет. А это, в свою
очередь, ведет к общему ухудшению положения в отрасли. Вы
понимаете, это развал во всех смыслах, по всем направлениям.
Вопрос: Какое настроение у рабочих?
Ответ: Рабочие не осознают свои корпоративные, классовые
интересы. Я не могу сказать, чтобы они понимали, что им
необходимо отстаивать свои права.
В то же время имеется недовольство. Многие недовольны зарплатой
(полагаю, что это недовольство усугубляется ростом цен на
продукты- прим. Магид). Кроме
того, недовольны этой дедовщиной, этим отношением начальства. В
прошлом году у нас из-за неисправности оборудования одному
пассажиру были нанесены травмы
дверьми поезда и он погиб. Начальство решило обвинить во всем
локомотивную бригаду. Рабочих уволили. Тогда мы объявили работу
по правилам. А по правилам в
нашем положении нельзя работать вообще! И работа начала
останавливаться. Поезда шли, но шли с задержкой на час. Мы
объясняли ситуацию пассажирам и они нас
понимали. В итоге удалось добиться восстановления этой бригады
на работе.
Вообще, там где нет никаких организаций, там настроение рабочих
выражается лишь в глухом брожжении. Там, где профсоюзные
организации есть, оно может
прорваться на поверхность.
У нас на предприятии у рабочих есть три категории. Есть
активисты, которые хотят бороться, но их меньшинство. Есть
пассивное большинство. И есть, наконец,
шкурники, стукачи и предатели.
В конце 2007 г. РПЛБЖ хотел провести в Московской области
забастовку. Ее власть запретила, хотя забастовка еще не
началась. Кстати, предыдущую нашу
забастовку власти тоже признали незаконной. Но мы ее все-таки у
себя провели. А здесь забастовки не было. Но дело этим не
ограничилось. Нас стали
запугивать. В итоге в нашей первичке значительная часть рабочих
ушла. 30 человек из 200. Кроме того, у нас отобрали помещение,
офис.
Дополнительный фактор, который препятствует организации
железнодорожников - то, что они рассеяны по-разным местам.
Скажем, на Форде тысячи рабочих собраны
под одной крышей. А здесь не так. Сели на поезд и все
разъехались. Да и живут в разных местах, кто где.
Вопрос: Какие отношения у вас с ИТР?
Ответ: В нашем профсоюзе только рабочие. Инженерно-технических
работников у нас нет. Они всегда ближе к начальству держатся.
Себя они считают белой
костью, и с рабочими им объединяться нет желания.
Хотя есть некоторые ИТР, которые нас неофициально поддерживают.
Вопрос: Вы, вероятно, как и все прочие российские профсоюзы,
собираете взносы через кассу предприятия?
Ответ: Да. Мы же не подпольная организация, мы действуем
абсолютно легально, открыто.
Вопрос: В таком случае, нет ничего удивительного в том, что
участников профсоюза целенаправлено подвергают репрессиям. Ведь
почти на всех предприятиях все
это происходит по той же схеме. Профсоюз объявляет о своем
существовании и о своих членах. Какое-то время его могут
терпеть, но проведение любой серьезной
акции, или даже намек на нее, влечет за собой репрессии,
увольнения, запугивания и прочее. А легальное помещение, офис и
т.д.- это один из тех крючков, на
которых администрация держит профсоюзных работников. Чуть что,
их и этого лишат, а кроме того подвергнут санкциям и репрессиям.
Ответ: Собирать взносы не через кассу предприятия сложно. Это 1%
зарплаты. Что же просить каждый раз у рабочего достать из
кармана 100 рублей? (Странный
аргумент. А как функционировали по мнению современных
профсоюзников кассы взаимопомощи в рабочих организациях
19-начала 20го века? И если у рабочего денег
не допросишься, тогда зачем все это вообще нужно ему?- прим.
Магид). А ведь я, как и руководители центрального аппарата
нашего профсоюза, освобожденный
работник. Поймите, я - менеджер. Я получаю зарплату за
организацию борьбы. А если не будет официального сбора средств,
то кто же мне ее будет платить,
зарплату? А ведь я езжу в Москву, постоянно, с разными судебными
делами. У нас все время идут суды. Все это я делаю за зарплату.
Вопрос: Существуют примеры нелегальной рабочей борьбы, когда
группы активистов, тесно спаянных между собой, инициировали
стачки на ряде предприятий. В
Ясногоске, в СМУ-8 в Москве, в Саранском троллейбусном парке.
Просто вели разговоры - подготовку к стачке, через друзей и
друзей своих друзей. Во время стачки все решения принимало общее
собрание. Весь состав актива
тоже старались не светить на переговорах. У вас, как понимаю,
другая система. Скажите, а как все же вы намерены добиваться
улучшения положения рабочих,
если все стачки в нашей стране запрещены?
Ответ: Дело в том, что по нашему закону о забастовках, провести
стачку законно практически невозможно. Но и что же. В конце
концов мы придет к тому, что
будем информировать начальство о стачке за 15 минут до ее
начала. И что оно сделает?!
Проблема еще и в самих рабочих. У рабочих преобладает
иждивенческая психология. Они приходят в профсоюз, платят взносы
и говорят: ну вот, теперь боритесь
за наши права, мы вам платим. Мы боремся, но в какой-то момент
наших усилий уже недостаточно, чтобы чего-либо добиться. В таком
случае нужна более широкая
борьба, нужно обострение. Но как раз на него рабочие, в силу
своей иждивенческой психологии, идут неохотно (удивительно, как
человек не замечает, что сама
система профсоюза, при которой активист за деньги, или даже
бесплатно, хлопочет в суде за других рабочих, порождает
иждивенческие настроения во-первых, и
подзаконную легалистскую психологию и страх перед незаконными
действиями стачкой во-вторых - прим. Магид).
Так что если что-то проводить, надо делать что-то серьезное,
масштабное. Сейчас мы на уровне всего профсоюза, а не только в
нашйе первичке, выдвинули ряд
требований к администрации РЖД. Это произошло на конференции
нашего профсоюза третьего апреля. Мы требуем увеличения зарплат,
мы требуем восстановление
попранных прав нашего профсоюза и прекращение его дискриминации
по сравнению с ФНПРовским профсоюзом. Очень важно проводить
крупную и успешную акцию.
Потому что в случае неудачи будет облом, разочарование. А это
весьма опасно.
Вопрос: Вам не кажется странным сочетание у вас с одной стороны
ориентации на полную легальность, законность и открытость, а с
другой стороны обсуждение
возможности неподзаконных действий? Не видите противоречия? К
тому же Вы надеетесь сейчас на центральный аппарат вашего
профсоюза и на его готовность к
крупной стачке. Но ведь именно этот аппарат в конце прошлого
года отступил, когда суд признал стачку незаконной, и проводить
ее не стал.
Ответ: Это вопрос вопросов...
http://shraibman.livejournal.com
Российские железные дороги: Конец Пути. Интервью с активистом профоюза железнодорожников
11/14/2008
328
Нам очень важна ваша поддержка
2 Комментариев